Метафизика | Презентация книги Александра Дугина ''Поп-культура и знаки времени'

В клубе «Курс» (бывший «Табула раса») 21 сентября было странно. Случайно оказавшиеся здесь завсегдатаи московских вечеринок лишь пожимали плечами, да разводили руками. По истоптанному танцполу бродили бородатые люди, бегали дети, а уж что говорилось-то – никогда ещё стены этого заведения не слышали ничего подобного. Утончённые гламурные официанты боязливо косились на активистов Евразийского союза молодёжи, только что вернувшихся с митинга и последовавшего за ним факельного шествия по Москве в честь 625-летия Куликовской битвы. Но – обо всём по порядку.

А имела место быть в тот день презентация книги Александра Дугина «Поп-культура и знаки времени», вышедшая в питерском издательстве «Амфора». Книги, надо сказать, весьма необычной – ну кто бы мог подумать, что столь известный в политическом мире деятель - Александр Гельевич станет писать о всяких там танях булановых и михаилах боярских, которые, кстати, если верить сказанному в тот день, есть источник всякого зла... Но не то сейчас время настало, чтобы игнорировать такие вещи. Вызов эпохи принят, книга вышла, и, несмотря на некоторую ироничность многих текстов, главный вывод из неё: попса – это более чем серьёзно. Попса – это и есть средоточие знаков времени, и не следует занижать её роли в главнейших процессах современности. Признаться, после прочтения «Поп-культуры» включать радио немного страшно – в каждой песне того же Боярского уже чудится вой лафкрафтианского чудовища, приползшего с ближайшего кладбища. Да прочие исполнители не светлее – слушать поп-музыку очень страшно, гораздо страшнее чем, скажем, блэк-метал. А танцевать под неё... можно, конечно же можно – какой-нибудь dance macabre. Красиво, но так давно уже не танцуют.

По зловещей иронии судьбы где-то в это же время умер настоящий матёрый монстр поп-сцены, продюсер групп «Кино» и «Технология», «папа» певца Влада Сташевского Юрий Айзеншпис. Наверное, именно поэтому практически никто из упомянутых в книге персоналий мира поп-культуры не посетил презентацию. В зале была замечена лишь поп-певица Наталья Штурм, хотя в книге о ней не было ни слова. Но петь свой «Школьный роман» она не стала, а просто скромно посидела, а потом куда-то исчезла. А Варум и Булановой вообще не было. И Боярского не было – наверное, не отпустили оттуда, куда он уехал на своём инфернальном такси с медленно, но верно краснеющими глазами.

Зато были во множестве лидеры и музыканты разнообразных групп, малоизвестных широкой публике. Но выступили в итоге только две - одновременно с презентацией вышеозначенной книги в клубе «Курс» был представлен новый альбом легендарной группы «Зазеркалье» (изданный фирмой «3Тоне»), не подававшей признаков жизни целых двенадцать лет. В плане вечера значилось выступление этого удивительного коллектива, а так же – ростовской группы «Церковь детства».

Какая презентация без пресс-конференции? За широким столом перед многочисленными представителями прессы и просто интересующейся из числа публики сидели Александр Дугин, так же к событию обзаведшийся бородой глава продюсерского центра «3Тоне» Иван Трофимов, а так же Александр Скрынников и Олег Гапонов из группы «Зазеркалье». Вёл пресс-конференцию лидер «Церкви детства» Денис Третьяков. Музыканты рассказали об истории группы, Дугин – о книге, завив в начале, что это «самое легкомысленное» из того, что он написал. Дальнейшие пояснения коснулись, собственно, сути идеи появления столь нехарактерного материала.

«Поп-культура и знаки времени» - это аллюзия на фундаментальный труд Рене Генона «Царство количества и знаки времени». Поп-культура является одним из миазмов царства количества, поэтому «Поп-культура и знаки времени» - в каком-то смысле синоним книги Генона. Но здесь возникает проблема перевода. Меня всегда интересовала проблема перевода – например, традиционных текстов в современный контекст. Мы можем читать тексты XIX века, Пушкина, Лермонтова, но, давайте будем откровенны, мы не понимаем о чём они писали, о чём они думали, что они чувствовали. И для того чтобы реконституировать тот контекст, в котором протекало словесное творчество Пушкина, нам предстоит справится с задачей, на которую у нас просто не хватит времени и желания. Поэтому французская философская школа предложила метод перенесения текста в его контекст. Деконструкция Пушкина – это перенесение его в тот контекст, в котором он писал и говорил. Задача настоящего перевода – это перенесение текста, принадлежащего другой эпохе, другому географическому контексту в наше время. Контекст Генона не был переведён на русский язык, он остался в том контексте, в котором был. И что бы сделать его более доступным русскому человеку, я написал книгу «Поп-культура и знаки времени». Мои легкомысленные беседы с Лаэртским или интервью «Плэйбою» и передают сущность традиционализма в его внутреннем измерении. На современном постмодернистическом языке подвыпившего русского человека, который живёт в окружении тех гаджетов, которые льются у него из окна, он слышит обрывки чужих воспоминаний, кто-то ему что-то по телевизору доказывает. Я попытался изложить Генона на примере Меладзе, на примере разбора Тани Булановой, группы «Фабрика», я проанализировал внимательно Анжелику Варум. Метод, который я использую, достаточно традиционен, те, кто знаком с трудами Рене Генона, Юлиуса Эволы, Мирча Элиаде, Мартина Хайдеггера ничего нового в этой книге не найдут», – произнёс в своём вступительном слове Дугин.

Чуть позже, уже отвечая на вопросы прессы он добавил: «Это произведение обращено к гальванизированному трупу. Эта книга – не пробуждение. Это даже не диагноз, я в ней ни к чему не призываю. Это постчеловеческая книга. Это иллюстрация того, как заканчивается человечество, что происходит после его конца, и в отдалённой перспективе мерцают тонкие контуры мира Традиции, мира реальности, мира онтологии, который настолько отдалился, что его почти не видно. Призывать здесь к чему-то не имеет смысла. За нас это сделает Айзеншпис – он умер накануне выхода книги. Эта книга обращена к его посмертному существованию. Он сидит где-то в своём постайзеншписовском пространстве и лениво перелистывает страницы этой книги. Он умер вовремя – как раз к нашей презентации».

Затем был концерт – сначала выступила «Церковь детства», потом – «Зазеркалье». Концерт пронзительный, совершенно не «клубный». Перед сценой танцевала пара - человек в гипсе и красивая девушка. Неподалёку продавались книги от Амфоры – «Укус ангела», Павла Крусанова (заявленного, но так и не доехавшего). Кто-то из числа собиравшихся домой бормотал про персонажей Босха и Веласкеса. Казалось, где-то в тёмном зале почитывает «Поп-культуру и знаки времени», неспешно попивая пиво, Иван Некитаев главный герой «Укуса», размышляя, впускать ли в наш мир псов Гекаты. «Трудный подросток из бедной семьи испепелит половину Земли», - констатировало «Зазеркалье». В Москве наступила полночь.