"Вторжение", №21, 1999 Газета "Завтра", 1999 "Русская Вещь", Арктогея, 2001 Журнал "Сельская молодёжь", №6, 2004
БЕЗ НАРКОТИКОВ
Лозунг психоделической революции — sex, drugs and rock'n'roll — надо интерпретировать в том контексте, где он возник. Единого универсального контекста не существует. 60-е англосаксонского мира — законченная структурная система со своими соотношениями, созвездия ми смыслов и т.д. 80-е Китая или неизменная безвременная реальность племени австралийских аборигенов — совершенно иная вселенная, столь же развития, сложная и, в некотором смысле, самодостаточная. Психоделика Штатов и Европы 60-х, что это? Стремление выйти из протестантско -пуританского капиталистического атлантистского контекста. Это культурный (и отчасти политический) антиатлан тизм. Здесь попираются основы «протестантской этики» — сексуальные табу, трезвость (рачительность, скаредность), сдержанный англосаксонский псевдоклассицизм в культуре. Психоделика 60-х последовательно и радикально отрицает основы официального англо-американского натовского, холодно-военного мировоззрения, предлагая на его место все прямо противоположное. Вместо «богатого севера» — <третий мир, вместо WASP — экзотические нравы индейцев, негров, аборигенов, вместо капитализма — община, вместо мещанской морали — оргиастический промискуи тет, вместо технической эффективности — наркотический трип, вместо Адама Смита — Маркс, Фрейд и Бакунин. Иными словами, психоделика 60-х на Западе — явление глубоко евразийское, нонконформистское и революцион ное. Но только на Западе и только в этот период, явно заканчивающийся к концу 60-х.
Далее следует важнейшая рекуперационная синкопа. Система Запада не противится новой субверсивной струе (как вначале), но впитывает ее в себя, десемантизирует восстание, вооружается эволюционным лаксизмом против хард_кор_революции. Система выигрывает и превращает sex, drugs and rock'n'roll в свой инструмент. Атлантизм выбивает оружие у евразийской пятой колонны и присваивает его себе. Непокорные (мэнсониты, хиппи, телемиты, анархо-и этно-экстремисты и т.д. — то есть наиболее последовательные и сознательные идеологичес кие элементы и прямые агенты влияния СССР) подвергаются репрессиям.
70-е уходят на утряску этого сепарационного процесса. Часть (бо2льшая) sex, drugs and rock'n'roll становится публицитарной индустрией, остальные гниют на помойках или отсиживают в тюрьмах немыслимые либеральные сроки, дающиеся, как правило, по законам свободного мира вовсе ни за что.
В 80-е процесс завершен, прирученная психоделика окончательно становится частью атлантистской Системы. Теперь этой подделкой начинает обстреливаться Восток. Псевдо-sex, псевдо-drugs, псевдо-rock'n'roll становятся мондиалистским, эм-ти-вишным придатком Бжезинских.
Чахлый позднесоветский истэблишмент по-идиотски борется с психоделикой тогда, когда она имеет просоветс кий, евразийский смысл, и, напротив, идет ей навстречу, сдается, когда она меняет свое стратегическое значение на прямо противоположное. Бурый червь в мозгу великой страны, в перестройку орды его потомства выползают на телевидение.
В 90-е наркота, гомофилия, идиотский рейв окончательно ставят точку.
Революционная евразийская стратегия психоделики 60-х исчерпывает себя.
Что взамен?
Здесь надо вспомнить о евразийском характере sex, drugs and rock'n'roll, и о том, что речь шла об экспортном варианте. Реэкспорт у нас популярен, но это не панацея. Каковы автохтонные национальные аналоги евразийской психоделики для внутреннего пользования?
Вместо sex — мобилизующая утонченная аскеза, плодовитый евразийский брак, верстающий новые воинственные колонны детей Континента, торжественность архаических национальных церемоний, экстатическое поклонение Великой Женственности — воплощенной в Родине и Народе Софии, наряду с суровым домостроевс ким патриархатом на грани порядкообразующего евразийского старообрядческого s/m. Номоканон гласит — коли поповская дочка согрешит, жечь ее живьем. No sex, жечь живьем. И т.д. Плюс — закаление плоти, плюс — всемирная любовь, плюс — русский пейзаж, плюс — великая цель. Плюс — великий миф об андрогине, о свершившемся браке. Русские — нация андрогинов, сильные и женственные, имперски агрессивные и жалостливые, мы убиваем, рожаем, бушуем и плачем на одном дыхании. Мы не разделяем точно «да» и «нет». Все приблизительно. Coincidentia oppositorum. В нас сбывается брак противоположностей, зачем еще sex? Тантрические посвященные, разбудившие внутреннюю женщину, ни в ком более не нуждаются. Брак совершен. Необратимо совершен. Мы — брачная нация.
Вместо drugs — воздух Евразии, экстасис континентальных верст, годовые запахи, открытые просторы: хочешь—на Север, к Белому морю, хочешь—на Восток, в сибирские леса, хочешь—на Юг, к диким кавказским горам (пока еще наше), хочешь—на Запад—там братья белорусы. Можно выпить и закусить, можно плакать и смотреть в себя, брести и созерцать, говорить до полной потери сил о духовном и читать взахлеб расписание местных поездов, можно заглянуть в свой паспорт в графу национальности, и все, что там ни увидишь, даст импульс большой гордости за принадлежность к Великой Общности. Русская судьба — сама есть высокое и кровавое безумие. Какие еще drugs…
Вместо rock'n'roll — евразийское этно, фольклор, музыка сфер, железные звуки городов, свист ветра и гудение проводов в колхозе, наступив ногой невзначай на мертвую бычью голову. Оттого, что отечественная промышленность встала, леса наши вновь наполнились множеством живности. При индустриализации и химизации живность приспособилась давать удесятеренное потомство против обычного — так как дымы, апатиты и жужжание коровников убивали детенышей и травы в беспримерных количествах. Выжить было нелегко. Теперь все остановилось, и леса наводнены жирными крольчихами, кабанами, медведями, фазанами, тетерками, глухарями, лисами, не счесть волков и ворон. Они сами себе музыка Евразии—как воют, щебечут, стрекочут, визжат, зовут, хрюкают. Тоже наши имперские граждане. Слушать надо мир, а не три исчерпавших себя электронных аккорда в сопровождении химической рожи корявых мондиалистских придурков. Каждый сам себе телевизор. Лучше показывать, чем смотреть. No rock'n'roll. Русский rock'n'roll — это молчаливые танцы вприсядку мамлеевских персонажей перед национальны ми безднами не схватываемой Огромной Мысли.
Русский человек — тот, кто больше неба.
Наша свобода и даже наше освобождение настолько шире тесных рамок мондиалистских суррогатных увеселений, что даже сопоставлять это позорно. Еще чуть-чуть— и мы встряхнемся и расправим в пол-мира плечи. Титаны Евразии, молодые и старые, бедные и богатые, живые и мертвые.
Без наркотиков, без рок'н'ролла, торжественно тихо, без мутного похотливого тления (любить — так всех и до конца, до смерти, до всеобщей до смерти — а то что это, не любовь, а насмешка над духовным обещанным достоинством нашим) мы будем двигаться тенями, гасящими искусственное солнце по плотно сбитым дорогам, представляющимся непосвященным мутящей серотой ржавых болот.